Я смотрю на тебя –
и солнце разливается в груди.
Смотрю на тебя,
и как во всяких дурацких фильмах
про любовь:
где-то на заднем плане
играет музыка.
Мне хочется покупать тебе цветы.
Мне хочется держать тебя за руку.
Мне хочется целовать тебя в арке.
Парке.
Под зонтом.
Без зонта, под дождём.
Не накрашенную.
Взъерошенную.
Только проснувшуюся.
Сонную.
Пьяную.
Гордую.
Чем-то расстроенную.
Грустную.
Но такую мою.
Мне хочется щекотать тебя
до слёз
и твоих криков,
что у меня нет совести
и что ты не можешь больше меня терпеть.
Это так смешно, девочка,
ведь совести действительно нет.
Мне хочется пить с тобой вино
и хохотать.
Вот так просто.
Хочется засыпать и просыпаться вместе.
Притягивать к себе.
Ходить вместе в душ.
Заваривать тебе чай с мёдом,
лимоном, мятой и имбирём.
Подкалывать тем,
что ты так громко сопишь
(равно храпишь).
Усаживать к себе на колени
и целовать в шею.
Хочется читать тебе вслух.
Книги, стихотворения.
Маяковского.
Бродского.
Есенина.
Может быть когда-нибудь
я прочту тебе
эти стихи.
Эти глупости.
Нежности.
Дикости.
Мои
к тебе.
Хочется уехать в провинцию:
во Францию, Германию, Исландию,
Новую Зеландию.
Курить, сидя на парапете фонтана.
Собирать за городом дикие яблоки.
Устроить пикник.
Кататься по городу на велосипедах.
Слушать пластинки
И танцевать прямо на городских
улицах.
Переходить дороги напрямик.
Хочу фотографировать тебя
обнажённую.
Рисовать ключицы и кисти рук.
Смотреть вместе «Общество мёртвых поэтов».
«Вечное сияние чистого разума».
«Пятьсот дней лета».
Поехать в Икею.
И, может быть, когда-нибудь
купить дом, дачу, квартиру,
заброшенный сад,
двухколёсный велосипед или машину,
чтобы мы в любой момент могли сесть
в неё и уехать, куда захотим.
Без карт и объяснений.
это будет наша любовь в пути.
Ты – моя Венди.
Матильда.
Джульетта.
Лолита.
Эвридика.
Офелия.
Клементина.
Твои родинки – карта звёздного неба.
Твои глаза – тёмный омут.
Я слышу даже, как черти устроили там
дикие пляски.
На твоих руках распускаются маки.
Мои плотины все срывает к чертям.
И мне больше никого не хочется,
кроме тебя.
Не хочется никого больше
видеть рядом,
кроме тебя.
Только твои руки мне хочется целовать:
они так ласково прикасаются
к моим сердечным рубцам,
что мне даже не больно.
Море, жди нас.
Горы, мы к вам ещё вернёмся.
Лес, молчи о том, что ты видел,
но мы с удовольствием повторим.
В моей груди ты разводишь костры.
Читаешь мысли.
Кусаешься.
Оставляешь на запотевших зеркалах
письма.
Крепко сжимаешь за руку,
когда мы переходим разведённые питерские мосты.
Смеёшься над моими шутками
(хотя они абсолютно тупые).
Обожаю твою картавость,
как ты не выговариваешь букву "р"
в слове «родендроны»,
«ремарка» или
«реконструкция».
Я так люблю смотреть,
как ты улыбаешься.
Я так люблю накрывать тебя одеялом,
чтобы ты не мёрзла.
Я так люблю греть твои руки
в своих.
Я так люблю обнимать тебя
со спины,
когда ты готовишь.
Жизнь для меня началась
только с этой
весны.
Я люблю тебя.
Обещаю, что
я поймаю тебя
над пропастью
во ржи.
(с) Сэд Том
